В стране Пушкина и Толстого, стране всеобщей грамотности, да еще и самой читающей стране было принято приобретать книги в домашнее пользование. Собрания сочинений Тургенева, Чехова пр. становились мечтой образованных советских людей. Где-то в начале 70-х началась эпопея с макулатурой. Сдаешь макулатуру, даже если ты и не пионер, а тебе в зависимости от килограммов сданной бумаги полагался бонус — талон на приобретение хорошей книжки. Так в наших домах появлялись Андерсен, Стендаль, Дюма, конечно же. Люди всерьез гордились своими приобретениями, выставляли книжки на полках, в сервантах и «стенках» на видное место. Корешки книжек призваны были поразить воображение гостей и сообщить о благосостоянии хозяев, а люди в те времена действительно чаще ходили в гости.

Учитывая то, что большинство из нас передвигалось общественным транспортом, книголюбы набивали старыми газетами авоськи, брали себе в помощники детей, жен (мужей) и отправлялись за талонами. Иногда приходилось сделать и не одну ходку. Сам как-то на багажнике велосипеда отвозил газетные брикеты два раза за день. В самом начале этой компании, как водится толпились очереди у пунктов приема. Довольно много среди сдающих было бабушек в плюсовых очках, как всегда ответственных и деятельных.

Пункты приема макулатуры, тряпья устраивались на первом этаже. Двери распахнуты на тротуар, заглянешь внутрь, а там горы, штабеля перевязанных бечевкой, проволокой газет, журналов, тетрадок и пр. Приемщик макулатуры, стоя за весами, берет у вас бумагу, взвешивает и ловко кидает ее на другие пачки. Так вы получали талон (абонемент) и по нему в книжном магазине приобретали назначенную книжку. Назначенную, определенную, но никак не по своему желанию. У многих еще красуются в книжных шкафах корешки собраний сочинений и разрозненных томиков с золотым тиснением, у кого-то может, и не нашлось в модных интерьерах места под книжки. Собранные в мешки и коробки нашли они свой конец около мусорных баков.